Дочь потеряла сознание утром, родители вызвали скорую вечером. Врач скорой насторожился и решил выяснить, в чем дело
– Привет, Фёдор, как оно?
– Нормально, спасибо, Женя.
– Всё ещё не передумал? А то пашешь, как проклятый, без перерыва.
Фёдор усмехнулся:
– Да за что же вы, Иван Степанович, меня так не жалуете? Я же вроде вам ничего плохого не сделал.
Водитель скорой тихо рассмеялся в усы.
– Всё напрасно, я ведь о тебе забочусь. Вдруг найдёшь ту самую – горячие ужины дома и всё такое. А так… сороковник на носу, а ты всё один.
– Нет уж, мне одного раза хватило. Лучше уж я в столовой питаться буду.
Иван Степанович с хитрецой подался вперёд.
– Так в столовке тоже дамы есть, вон, кассирша Катя, чем не вариант?
Фёдор только закатил глаза в ответ.
– Нет, Степанович, я точно вас чем-то обидел.
Они рассмеялись, ведь все знали, что кассирша Катя всегда была на охоте за мужчинами, и её совершенно не смущал статус избранника — женат он или свободен, для неё это не имело значения. Немногие могли устоять перед её напором.
– Шестая бригада, на вызов! – раздался голос диспетчера.
Фёдор мгновенно стал серьёзен, внимательно слушая, как Зоя, диспетчер, передавала информацию. Когда она закончила, добавила:
– Федь, ты уж не обижайся, что я такие вызовы тебе направляю. Просто знаешь, у нас сейчас или студенты неопытные, или пенсионеры – они в сложных ситуациях не разберутся. А тут случай явно непростой.
– Я всё понимаю, Зоя. Уже едем, – ответил Фёдор, погружённый в свои мысли.
Вызов действительно был странный. Молодая девушка потеряла сознание утром, а родители только к вечеру позвонили в скорую. Какие-то непонятные родители. Да и как человек может столько времени быть без сознания? Это уже больше на кому похоже. Но он скоро всё узнает.
Фёдор слегка улыбнулся. Зоя извиняется зря – он всегда любил сложные случаи. Раньше он работал в отделении неотложной помощи крупной престижной клиники, но проблема была в том, что главным врачом там был его тесть. Когда Фёдор поймал жену на измене и тут же подал на развод, тесть пригрозил, что, если тот разведётся с его дочерью, работать по профессии больше нигде не сможет.
И всё же он устроился. В скорой его приняли, как родного, а Фёдор не унывал. Да и на жизнь хватало – ведь деньги он тратил только на себя. За семь лет брака его благоверная так и не решила, хочет ли она ребёнка, и теперь Фёдор, вздыхая, думал, что, наверное, это к лучшему. Детей они так и не завели.
– Фёдор, ты что, уснул там?
– Нет, просто задумался. Долго ещё ехать?
– Минут десять. А ты знаешь, Зоя явно неровно к тебе дышит.
– Да ну. Зоя – порядочная девушка, у неё жених есть.
Иван Степанович рассмеялся:
– Ну, знаешь, жених – это не муж. Может, стоит присмотреться?
Молодой ассистент, который в этот момент случайно уронил наушник, подслушал их разговор и вставил своё мнение:
– Я вот считаю, что жениться вообще не нужно. Живёшь один – всё хорошо. Хочешь что-то делаешь, хочешь – нет. Не слушай его, Фёдор Сергеевич, одному всяко лучше.
Фёдор и Иван Степанович засмеялись, слушая, как 19-летний студент рассуждает о жизни в одиночестве — такая наивность выглядела забавно.
Когда они подъехали к нужному адресу, Иван Степанович остановил машину возле подъезда. У входа их уже ждала женщина. Она казалась чем-то встревоженной, и как только начала говорить, причина стала ясна — она была иностранкой и с трудом объяснялась по-русски. Пока они поднимались на третий этаж, женщина пыталась поведать, что произошло, но Фёдор окончательно запутался, поэтому перешёл на английский.
— Не ожидала, что даже врачи на скорой здесь говорят по-английски, — удивлённо отметила она.
— Итак, что случилось? — спросил Фёдор.
— Понимаете, Риточка не наша родная дочь. Мы удочерили её, когда ей было 12. Она всегда была слабым ребёнком, много болела, и мы частенько обращались к врачам. На её лечение ушло немало средств, но мы любим её, как родную. Приехали сюда неделю назад, хотели, чтобы она познакомилась с культурой своей родины, ведь мы живём за границей. Всё было хорошо, но сегодня утром ей стало плохо, потом совсем плохо, и в итоге она потеряла сознание. Мы не сразу вызвали скорую, так как привыкли к её обморокам, но сейчас она никак не приходит в себя, и дышит как-то странно.
Фёдор уточнил:
— Сколько ей лет?
— Двадцать пять.
Вопрос о том, почему так долго тянули, пока оставил при себе. Его что-то смущало в рассказе, но он решил, что это могло быть связано с языковым барьером — хотя он неплохо говорил на английском, всё равно мыслил по-русски.
Девочка выглядела нездоровой: её кожа была с синюшным оттенком, а дыхание было настолько слабым, что без помощи она вряд ли бы пришла в сознание. Фёдор начал работать, и минут через двадцать её состояние немного стабилизировалось, но очнуться она так и не смогла. Он напряжённо размышлял, не понимая, в чём дело — показатели были в норме, за исключением проблем с дыханием и общей слабостью.
Родители что-то тихо обсуждали между собой на английском, но потом жена остановила мужа, и они перешли на французский. Фёдор знал этот язык лишь на базовом уровне и едва разбирал их разговор.
Он уловил только несколько отдельных слов, которые не складывались в понятную картину: «нужно подождать 10 часов».
Возможно, они ждали кого-то из родственников, подумал он.
Фёдор случайно обратил внимание на фотографии на столике. На одном из них родители Риты были в пустыне, одетые в экипировку, характерную для исследователей дикой природы. Вдруг его осенило.
— Носилки, быстро! — скомандовал он, вскакивая.
Мать Риты, явно недовольная, пробормотала:
— Я же говорила, что у неё всегда были проблемы со здоровьем. Разве нельзя оказать помощь прямо здесь?
Но Фёдор не слушал. Он вспомнил всё, что знал о симптомах. Как только девочку положили на носилки и занесли в машину, он захлопнул двери перед родителями.
— Вот вам номер общей справочной службы. Через два-три часа будет известно, в какой больнице окажется ваша дочь, — сказал он, не давая им подняться в машину.
— Но я хотела…
— С нами нельзя. Вы помешаете работе врачей.
Фёдор включил сирену и рванул с места. По рации он запросил:
— Нужен лучший инфекционист. Думаю, девочку укусил паук вида чёрная вдова.
— Фёдор Сергеевич, такие пауки здесь не водятся, — раздался ответ.
Зоя выглядела озадаченной.
— Федя, ситуация действительно странная. Судя по всему, родители этой девушки занимались исследованиями в пустыне, и симптомы, и их разговор — всё указывает на это.
— Поняла, везите её на Семёновскую, — ответила Зоя.
Когда они подъехали к больнице, врачи уже ждали их у приёмного отделения.
— Федя, ты уверен? — спросил один из докторов.
— Нет… Точнее, процентов на 70, — ответил он.
— Понял, забираем её.
Фёдор проводил девушку взглядом, затем обратился к врачу:
— Я могу зайти после смены?
— Приходи рано утром, — посоветовал врач.
На следующее утро Фёдор уже был в больнице, где его встретил тот же доктор.
— Федя, ты красавчик! Мы бы сами в жизни не догадались. У неё иммунитет практически на нуле, словно его целенаправленно подавляли. Всё это выглядит очень подозрительно.
— Она пришла в себя?
— Да, и, что странно, она просит не пускать к ней родителей. Те устроили скандал, заявили, что придут с полицией. Здесь точно что-то не чисто.
— Можно её увидеть?
Доктор кивнул.
— Конечно, ты для неё теперь как ангел-хранитель.
Фёдор вошёл в палату. Девушка лежала, устремив взгляд в потолок, но, услышав его, осторожно повернулась.
— Здравствуйте, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Я помню ваш голос, вы тот доктор, который меня спас.
Он присел рядом.
— Ну, я не герой. Просто, если бы не мои школьные уроки французского, я бы вряд ли что-то понял. Расскажите, что произошло? У нас ведь такие пауки не водятся.
Девушка вздохнула.
— Я не думала, что это действительно случится. Мы приехали в Россию, потому что мой двоюродный дедушка оставил мне большое наследство. В нашей семье много странного. Дедушка виноват в смерти моих биологических родителей, хотя это была случайность. После выхода из тюрьмы он занялся бизнесом и всегда испытывал чувство вины передо мной. Приёмные родители же попали в неприятности из-за того, что торговали экзотическими животными, в том числе и ядовитыми пауками. Им нужны были большие деньги, чтобы решить свои проблемы. Узнав о наследстве, они обрадовались, но я сказала, что оставлю его себе и помогу им только частично. А теперь я думаю, что они решили избавиться от меня. Два дня назад я вступила в наследство, и в случае моей смерти они бы стали наследниками. Они не сразу вызвали скорую, потому что ждали, когда яд сделает своё дело. Если бы я умерла дома, это вызвало бы меньше вопросов.
Фёдор почувствовал, как волосы на его голове встали дыбом.
— Рита, вам нужно всё это рассказать полиции. Я не могу поверить, что родители могли так поступить. Ваша мама говорила, что любит вас как родную.
Девушка горько усмехнулась.
— Приёмных детей из России хорошо оплачивают. Я не хочу никого обвинять, они меня не обижали. Просто хочу, чтобы они уехали домой. Вы мне поможете?
Фёдор посмотрел на неё и увидел в её глазах глубокую тоску. Он набрал номер, который дала Рита.
— Нам нужно встретиться и поговорить. Я звоню по просьбе Риты.
Они приехали вместе. Фёдор сразу перешёл к делу, без лишних слов:
— Вам необходимо покинуть страну в течение суток. Если не сделаете этого, будете осуждены здесь за покушение на убийство, а затем и на родине.
Женщина попыталась возразить, но Фёдор жестом остановил её:
— Отравление ядом паука уже подтверждено, а доказать остальные детали — дело пары минут.
Он развернулся и пошёл прочь, слыша, как родители Риты спорят за его спиной. Было очевидно, что инициатором всего этого бизнеса был мужчина, а женщина лишь следовала за ним как жена.
— Фёдор Сергеевич, я смотрю, вы к нам зачастили, как на работу, — доктор встретил его с широкой улыбкой.
— Нужно её поддержать, ведь у неё здесь никого, — ответил Фёдор.
Доктор кивнул, его тон стал серьёзнее:
— Не обижайся, но она правда хорошая девушка. На следующей неделе выпишу её, а тебе придётся за ней приглядывать. Здоровье у неё пока слабое, а желающих поживиться много.
Когда Фёдор вошёл в палату, Рита заметно оживилась, но тут же залилась румянцем:
— Здравствуйте, Фёдор. Мне так неловко. Из-за меня вам приходится так часто приходить сюда.
— Рита, позвольте мне заботиться о вас. Почему вы думаете, что мне это в тягость?
Она смущённо пожала плечами:
— Тогда зачем вы это делаете?
Фёдор замялся, не зная, что ответить. Ведь он не мог просто сказать ей, что, почти 40-летний мужчина, он влюбился в 25-летнюю девушку, как школьник.
— Ну, почему? Я же ваш ангел-хранитель, вы что, забыли? — с улыбкой ответил он.
Машина двигалась плавно, и Иван Степанович, бросив взгляд на Фёдора, поддразнил:
— Чего молчишь?
Студент вытащил наушники и с улыбкой заявил:
— Кажется, мы теряем ещё одного холостяка.
Фёдор рассмеялся:
— Тут ничего не скроешь.
Иван Степанович несколько раз просигналил, вызвав замешательство у других водителей:
— Вот это уже дело!
Прошла неделя, как Рита переехала к Фёдору. Он настоял на этом, не желая оставлять её одну, и она, по правде говоря, не возражала. Квартира, в которой жил Фёдор, была в таком состоянии, что Рита с трудом разобралась, где спальня, а где гостиная. Он выделил ей отдельную комнату и старался не мешать, но иногда всё же ворчал, что она слишком много занимается домашними делами.
Услышав, как повернулся ключ в замке, Рита быстро сделала серьёзное лицо. Она не хотела, чтобы Фёдор заметил, как счастливая улыбка всегда появлялась при его присутствии.
— Рита, — позвал её Фёдор.
Она вздрогнула, почувствовав, что что-то изменилось. В его голосе звучало напряжение, будто произошло нечто важное.
— Мне почти 40, я всего лишь врач скорой помощи. Но я, как мальчишка, влюбился. Я не знаю, как жить дальше с этим, — он протянул ей маленькую коробочку. — Прошу тебя стать женой человека, который старше тебя на 15 лет. Если откажешь, я пойму.
Рита улыбнулась, взяла кольцо и надела его на палец.
— И не надейся, — с улыбкой ответила она. — Если бы ты этого не сделал, я сама напросилась бы к тебе в жёны.
