07.11.2024
81 просмотров

— Я же к вам вернулся! – проговорил Вася. – Все осознал

— Так я же отец твой! – возмутился Вася. – Как ты так можешь?

— Какой же ты отец? – Люда презрительно на него посмотрела. – Приехал он, понимаешь! Прощения просить! А кому надо твое прощение?

— Мама, даже не начинай! – вскричала Марина.

— Ты ошибку делаешь! И при этом самую большую в жизни! – твердила Лариса. – Я видела уже таких мальчиков. Ничего из них путного не выходит!

— Не строй из себя психолога или там многоопытного специалиста! – отмахивалась Марина, продолжая собираться на свидание. – Отец от нас ушел, когда мне три было.

Дядя Гриша только два года с нами прожил. А про остальных я и говорить не буду, про них тебе вся деревня расскажет!

— Постыдилась бы такое матери говорить! – покачала головой Лариса.

— А что? Правда в одном месте заколола? – скривилась Марина. – Вот и не надо меня учить! Сама-то сколько раз обжигалась, а правильно ни разу и не выбрала!

— Конечно, мать у нас – никто! Мать можно обижать!

— Мама, да никто тебя не обижает. Просто не надо давать советы там, где ты сама ничего не достигла!

— Зато я могу сказать, что я обожглась там, куда ты сейчас лезешь! А про твоего Ваську все окрестные деревни знают! И цену ему знают, и повадки назубок!

— Завидовать – плохо! – бросила Марина, прикалывая брошь на воротник.

— А я и не завидую! Я бы от такого бежала, и косы назад!

— Да я не про тебя, а про этих, которые все знают! Видит око, да зуб не имеет! Вот это про них! Васька – первый красавец! Обходительный, ласковый, внимательный. А этим матронам до его прелестей, как на ходулях до Луны!

Марина беззвучно рассмеялась и кивнула головой:

— А ты, значит, радуешься, что он на тебя внимание обратил?

— А мне что, горевать прикажешь? Председателя дочку он послал! На докторшу молодую даже не взглянул! А хотя они – о-го-го! Значит, я самая лучшая! Самая красивая!

— И самая глу.пая, если в его россказни веришь!

— Так, мать, — Марина нахмурилась, — не зли меня! Васенька – прекрасный вариант! Я с ним всего трижды погуляла, а мне уже вся деревня завидует!

— Нечему там завидовать! – Лариса старалась объяснить. – Такие, как твой Васька, люди поверхностные. Ничего они не умеют, и уметь не хотят!

Вот он видит, что ему из-за внешности все прощается и легко дается, этим он и пользуется! И тобой он воспользуется, а потом бросит!

— Слушай, — Марина развернулась к матери, — так это же и ты мне завидуешь! Сама когда-то обожглась и думаешь, что со мной так будет! А вот и нет! Не будет! Меня Вася любит!

— Говорит, — обреченно проговорила Лариса, — они все мастера говорить.

— Вот! Вот! Вся твоя зависть наружу вылезает! – Марина расхохоталась. – Я не такая глу.пая, как ты думаешь! Меня не обманешь!

***
— Ну, и кто оказался прав? – с насмешкой спросила Марина, заканчивая старый спор.

— Все равно я не согласна с твоим выбором, — ответила Лариса, расправляя шлейф свадебного платья. – Васька твой, как был ба.лбес, так им и останется!

— А замуж он меня берет! — Марина показала язык отражению матери в зеркале.

— А ты думаешь, что брак это навечно? Знаешь, мужчины и сбегают, и бросают, да и просто налево ходят.

— Ты опять свою жизнь вспоминаешь? – рассмеялась Марина. – Вася меня три месяца уговаривал! На коленях ползал! Предложение прилюдно делал!

— Позер и балагур, — проворчала Лариса.

— А если бы тебя зависть не душила, ты бы увидела искренние чувства! – Марина снова уколола мать.

— Доченька, клянусь тебе всем, чем только можно, больше всего на свете я хочу, чтобы было именно так! Но с Васькой… — она поджала губы и покачала головой, — не будет тут ничего хорошего!

— Мама, хватит наводить тень на плетень! Все! У нас свадьба! Мы женимся! Гостей со всей округи созвали, кредитами обвешались, что елка гирляндами! Все по высшему разряду, что городские от зависти удавятся!

— Да-да, — посетовала Лариса, — еще и кредиты. Мы же, как люди, не можем! Нам размах подавай!

— А я себя не в свинарнике нашла, чтобы как все! У меня лучший жених! У меня будет лучшая свадьба! И будет самая лучшая семья! И я этого достойна!

— Достойна, доченька. Достойна, — Лариса поправила фату. – Твоими бы устами…

***
Хороший макияж скрывал, как Марина то бледнела, то краснела под фатой. Только руки подрагивали, держа свадебный букет.

— Вашего жениха еще нет? – спросила работница загса, высунувшись из двери.

Лариса только отрицательно покачала головой.

— Тогда я следующих запускаю, — сказала она и скрылась за дверью.

— Где он? – безжизненным тоном обратилась Марина к родителям Васи.

— Мы, как утром выезжали, — отозвалась мать, — собирался он. Мы и Толика, свидетеля, значит, дожидаться не стали, сразу сюда поехали.

— Может, машина сломалась? – предположил его отец.

Когда пропустили третью пару, подъехал свидетель:

— Пропал он, — выпалил, вывалившись из машины. – Ни его, ни вещей.

Марина посмотрела на мать, та лишь печально вздохнула.

— Паспорт! – воскликнула Марина. – Мы же паспорта сдавали в загсе! Он без паспорта не уедет!

— Ага, — кивнул Толик, — сейчас! – Вернулся через три минуты. – Паспорт тут, но срок действия у него еще месяц, потом под замену.

Говорил он негромко, но прозвучало, как через микрофон.

— Хороша свадебка! – послышались голоса в толпе. – Погуляли всласть! Сбежал паразит, как есть сбежал! Так может, приедет еще?

— Ага, конечно!

Гости начали потихоньку рассасываться. Получаса не прошло, как на ступеньках загса остались Марина с мамой и родители Васи.

— Поедем мы, дочка, — сказала мама несостоявшегося мужа, — не приедет он.

— Сбежал, — кивнул его отец, — а без подарка не оставил. Мы с матерью по кредиту взяли.

— И мы взяли, — зло проговорила Марина.

Лариса придержала дочь.

— А ты не бычь! – сказала Васина мать строго. – Найдется, с него стребуем, а так все одно отдавать надо!

Не прощаясь, они сели в машину и уехали.

Марина без сил опустилась на ступеньки, выронив букет на землю.

— Мама, ну как так можно?

Лариса подобрала букет и присела рядом:

— Я не знаю, как так можно, но это происходит.

— Мама, ты была так права, а мне гордыня глаза застила.

— Да, неважно сейчас, кто был прав, а кто виноват. Это случилось и с этим нужно жить.

— Господи, — Марина обхватила голову руками, уничтожая прическу, — как теперь домой возвращаться? Люди будут в спину смеяться и пальцами тыкать!

— Раньше ты меня не слушала, так хоть сейчас послушай, — проговорила Лариса, помогая дочери подняться. – Гордыня тебя проучила, молвой наказала.

Теперь тебе гордо нужно все испытания снести и с гордой же головой идти дальше по жизни.

Случилось? Ну, случилось! Не показывай, что сломалась!

— Мама, так ты же не все знаешь, — Марина сглотнула комок, — ребенка я жду от этого га.да!

— А ты иначе думай, — посоветовала Лариса, — ребенка ты ждешь своего! Для себя! Для меня! Наш это ребенок. А то, что там кто-то поучаствовал? Так это ты лучшего бычка из племени использовала. Поняла?

Марина смотрела на мать совсем другими глазами. Она видела не ту неудачницу, которая одна растила дочь, периодически меняя кавалеров, а видела она гордую женщину, которую не так легко сломать, как бы судьба к ней жестока не была.

***
— Вы не правы и я вам это доказала! – сказала Люда, убирая распечатки в сумку.

— Знаете, с таким характером вам будет не просто в жизни, — проговорил преподаватель, — но я горжусь такой студенткой. Вы многого добьетесь в жизни.

— Спасибо, Андрей Ефимович, — Люда позволила себе легкую улыбку, но не надменную и самодовольную, а добрую и открытую.

— Отметку я исправляю, ваш доклад на стенд, а за экзамен ставлю автомат!

— Спасибо! – улыбка стала шире.

— Передайте мое уважение вашим родителям, — проговорил Андрей Ефимович, передавая девушке зачетку, — достойного человека они вырастили.

— Еще раз спасибо, я передам!

***
Марина встречала дочь у входа в институт и жутко волновалась. Скандал, который разразился между ее дочерью и преподавателем поднял на уши все учебное заведение.

Педагогический совет поднял вопрос об отчислении за хамское отношение и непризнание авторитета, но Люда билась до последнего.

Потребовала предоставить возможность доказать свою правоту. Ректор поворчал, но, побоявшись огласки, разрешил.

А вот Марина не была уверена, что дочь сможет отстоять свою честь и, чего греха таить, приехала вместе с ней, рассчитывая забрать документы и успокоить дочь.

— Мама! – прокричала Люда, выскакивая из дверей. – Я была права, и я знала это! И я доказала!

Огромный камень с оглушительным грохотом свалился с души Марины.

— А еще у меня автомат на экзамене!

— Господи, хорошо-то как! – воскликнула Марина, смахивая слезинку.

— Кто молодец? Я молодец! – танцевала Люда вокруг матери, размахивая зачеткой.

— К бабушке поедем? Или ты меня только до автобуса проводишь? – спросила Марина, когда порывы радости чуть поутихли.

— Конечно, поедем вместе! Цветы я утром полила, так что несколько дней они протянут! Я сама хочу бабушке рассказать, какая я молодец!

***
— Маринка! – только они вышли и автобуса, подскочила местная сплетница. – Там у вашего дома какой-то мужик трется. Я мимо проходила, а тот чуть ли не через забор лез.

Я Лариске позвонила, так она, глухня, вечно телефона не слышит! – тараторила Ксения Павловна. – А я утром видала, что ты на остановку подалась, в город к дочке, понятно. Так я тебя тут уже третий час жду!

Ксения Павловна была дамой в годах и отличалась вальяжностью. А такие эмоции ей были не свойственны. Она буквально подпрыгивала, говоря каждое слово. А это повод для серьезного волнения.

— Что за мужик-то? — спросила Люда.

— Так я лица не разглядела, но такой, — она засунула седую прядь под косынку, — из подозрительных лиц.

Ты бы участковому позвонила, пусть он его проверит. У вас же ба.бский дом, если что и защитить некому будет. А этот, — Ксения Павловна мотнула головой, — кто его разберет!

— Разберемся, справимся, — проговорила Люда, сжимая в ладони газовый баллончик. – Мы хоть и слабый пол, а отпор можем дать!

***
— Мариночка, а ты совсем не изменилась! – проговорил мужчина щербатым ртом.

— А тебя сложно стало узнать, — она смерила его взглядом.

Седой ежик, мутные глаза, шрам через все лицо, дефицит зубов, нет мочки уха. Сутулый, потрепанный, прихрамывающий на левую ногу. Черты лица хоть и искажены, но…

— Да, Вася, жизнь по тебе прокатилась катком, — проговорила Марина, а в голосе звучала сталь.

— Ты прости меня за то, что я тогда, — проговорил он, пытаясь улыбнуться, — неправильно я поступил, но жизнь меня сама наказала.

— Мама, — Люда указала на мужчину, — что это?

— Это твой отец, доченька, — ответила Марина. – Принесла нелегкая.

— Я же к вам вернулся! – проговорил Вася. – Все осознал. Повиниться могу. А и на колени могу встать!

Марина отвечать не спешила, но Люда молчать не стала:

— Послушай, ты, товарищ виноватый, а не пошел бы ты туда, откуда тебя лихим ветром принесло? Двадцать лет тебя знать не знали, видеть не видели. Еще сто прошло бы, ни на минуту бы не заскучали!

— Так я же отец твой! – возмутился Вася. – Как ты так можешь?

— Какой же ты отец? – Люда презрительно на него посмотрела. – Приехал он, понимаешь! Прощения просить! А кому надо твое прощение? Без тебя у нас все получилось и сложилось! Сами всего добились! Проваливай!

Вася отшатнулся, когда Люда на него направила баллончик.

— Мой характер, — проговорил он, отступая.

— Еще раз на пороге появишься, полицию вызову, — пригрозила Люда, — а мать с бабкой подтвердят, что ты нам угрожал. А судя по твоей биографии, — Люда кивнула на рисунки на руках, — надолго ты на свободе не задержишься.

— Уходи, — спокойно произнесла Марина.

Вася развернулся и пошел на окраину деревни, где в развалинах лежал дом его родителей. А больше ему идти было некуда.

Лариса Михайловна вышла из калитки:

— Вот это я понимаю женская сила! – проговорила она. – Русская женщина всегда может за себя постоять! Пошли в дом, пироги стынут!


Оставь комментарий

Рекомендуем