— Деньги с продажи машины отдай мне, я лучше ими распоряжусь — Заявила свекровь
— Все, переобула нашу старушку на зимнюю резину, теперь переживем зиму. — сказала я супругу.
— Хорошо, но надо бы новую машину, конечно. Хочется и по стране поездить, пока детей нет.
— Я тоже, Паш, об этом думаю. Давай начнем подыскивать варианты, а нашу на продажу выставим. В долги сильно тоже лезть не хочется, так что ищем по средствам. Копим-то уже давно, можно что-то подыскать куда лучшее, чем наша нынешняя рабочая лошадка.
Здравствуйте, дорогие читатели. Сегодня поделюсь с вами очередным случаем из практики, который, думаю, многим покажется знакомым. Ко мне пришла клиентка и рассказала о событии, которое произошло недавно в ее семье. Разрешившийся в итоге конфликт оставил у героини много противоречий, с которыми мы с ней вместе разбирались на сеансах.
Машина эта досталась мне от папы. Когда я вышла замуж три года назад, отец как раз купил себе перспективного дорого японца, а дитя отечественного автопрома отдал мне. Мы с мужем были рады такому подарку – возит же, что еще надо! Но машина моложе с годами не становилась, хоть обращались со старушкой и очень бережно.
Наш брак с Пашей можно было с уверенностью назвать удачным. Мы познакомились с ним на курсах английского языка, куда оба ходили после работы. Мне язык нужен был, чтобы подрабатывать переводами, а будущий муж просто любил тему про саморазвитие. Он много читал, и на иностранном языке в том числе, вот и пошел поднимать уровень с помощью курсов. Сидели рядом, вместе ходили домой – оказалось, что квартиры наши неподалеку, в соседних домах. Спустя восемь месяцев, паша позвал меня замуж. У обоих за душой особенно ничего не было, даже жилье пришлось снимать. Но мы не спешили с детьми, наслаждались супружеством и друг другом. На одежду нам хватало, на еду тоже, аренду за квартиру платили без просрочек.
Паша работал на заводе электриком, я трудилась бухгалтером в небольшой компании. Деньги мы оба тратили довольно рационально, оба были ранними птахами, а дома предпочитали порядок. Особенных притирок, когда съехались, и не было. Как-то сразу обрели друг в друге тихую гавань и комфорт. Вечерами читали, смотрели фильмы, болтали. Нам всегда было о чем поговорить с мужем. Мечтали путешествовать, но машина наша была слишком старенькой, чтобы рисковать ехать на ней на длинные расстояния.
Только и выбились на нашей старушке недалеко от города – осенью в лес за грибами, летом на озеро шашлыки пожарить. Но радовались и тому.
Со свекровью отношения у меня не заладились с самого начала. Почему-то Ирина Дмитриевна с первого дня считала, что я хочу ободрать ее сына как липку, и он для меня только перевалочный пункт на пути к более выгодному финансово браку. Мать мужа, конечно, ошибалась. Я прекрасно знала за кого выхожу, я искренне любила Пашу, и никого, кроме него, в целом свете не замечала. Мы с мужем были родственные души. Он начинал фразу – я заканчивала. Мы часто вместе смеялись до слез, могли часами обсуждать прочитанную книгу.
Ирина Дмитриевна пыталась настраивать сына против меня, но Паша неизменно вставал на мою сторону, прося мать не говорить про меня гадости. За эту поддержку я мужа тоже ценила, ведь брак – это влюбляться в одного и того же человека много раз. И за его поступки в том числе.
Постепенно мы наживали в квартиру технику, к осени прикупили теплых комфортных вещей, обуви. С питанием тоже проблем особых не возникало. И я, и Паша, любили простую еду – минимум мясного, максимум овощного, каш, рыбы. По праздникам морепродукты, натуральные соки. Оба ели много фруктов. Конфеты и торты почти не брали, предпочитая сухофрукты и виноград. Летом брали арбузы и дыни, которые ели в страшных количествах.
Наш образ жизни свекровь тоже не раз критиковала.
— Это что, суп? Оранжево-зеленый?
— Суп из тыквы, брокколи и порея. Мы очень любим с Пашей.
— О господи! А мясо там хоть есть?
Я загадочно улыбалась, стараясь не вступать в конфронтацию с матерью мужа.
— Нормально надо мужика кормить, София! С чем котлеты, я не пойму?
— С соевым фаршем и кабачками. А эти из нутовой муки.
Вид у свекрови был такой, словно ей предлагали съесть крота под ананасовым соусом. Ирина Дмитриевна бывала у нас не часто, что меня несказанно радовало, так как каждый ее визит был для меня настоящим испытанием на прочность. Она критиковала все – книгу, оставленную на диване, содержимое кастрюль и сковородок, даже мой внешний вид.
Я старалась не обращать на мать мужа внимания. В конце концов, жила-то я с Пашей, и именно с ним была счастлива. А свекровь – временное явление, которое надо просто перетерпеть. Тем более ее поклепы на меня супруг не слушал.
Последние несколько месяцев мы обоюдным решением стали копить на новую машину. Ремонтировать нашу уже порядком надоело. Но на зимнюю резину ее переобуть все-таки пришлось – тем более, отец взял как раз бывшую в употреблении по совершенно демократический цене. Мы с Пашей нашли устраивающий нас вариант, выставили нашу старушку на продажу.
Желающих было довольно много, но у машины был большой пробег, хотя и пребывало авто в идеальном для ее возраста состоянии. В итоге нашелся покупатель из другого города. Он приехал, осмотрел нашу старушку, и сразу же сказал, что покупает. Мы с мужем от радости едва не прыгали на месте – наконец-то, скоро возьмем нечто более надежное, и можно будет покататься по городам и весям!
Муж тоже имел водительские права, хотя машина числилась моей, так как отдал ее мой отец. Оформлено также все было на меня, и продавала, и покупать новую планировала я сама, как собственник. Свекрови мы о продаже и покупке ничего не говорили. Но когда сделка уже была совершена, решили пойти отметить в кафе.
Я нарядилась в новое платье темно-синего цвета. Оно было уютным, с объемной горловиной, как раз для начала морозного ноября. Телесного цвета колготки отлично подчеркивали его. Волосы убрала в высокую прическу, подкрасила серыми тенями глаза, тронула розовым блеском губы, и немного подрумянила скулы. Нанося духи на запястья, с удивлением подняла бровь на раздавшийся в дверь звонок.
Открывать пошел Паша, и тут же я услышала голос Ирины Дмитриевны:
— А я к вам с пирогами! Напекла, сынок, твоих любимых, с рыбой, с грибами! И жульен держи, осторожно только.
Опешившая я вышла из комнаты, поздоровалась. Муж тоже выглядел растерянным, но выставлять свекровь с гостинцами, которая только пришла, и стояла вся в таявшем на воротнике снегу, было неудобно.
— Ирина Дмитриевна, проходите скорее, я чаю сейчас согрею, а то вы с мороза! — приветливо сказала я, и пошла ставить чайник.
— А ты чего такая вырядившаяся? Праздник, что ли, какой? — бросила мне в спину мать мужа. — Чем хвостом крутить, лучше бы ужин нормальный приготовила! Только мать родная мужика и кормит у тебя, а тебе дела нет. Какой-то травой его, как крола племенного потчуешь!
— Мама, мы просто хотели провести вечер вдвоем, а готовит Софа очень вкусно, так что не начинай.
Ирина Дмитриевна картинно поджала губы, и прошествовала в кухню. Муж с пакетами, полными контейнеров прошел за ней.
— Так какой повод так наряжаться, мне так и не сказали? И ты в рубашке и надушенный одеколоном! — не унималась свекровь.
— Да никакого особого повода. Вот, продали машину Софии, теперь новую присматриваем.
— Деньги с продажи машины отдай мне, я лучше ими распоряжусь — Заявила свекровь
Я от такого заявления чуть чай мимо чашки не пролила.
— Вы меня простите, Ирина Дмитриевна, но с чего бы я отдавала вам деньги с продажи моего автомобиля? — слово «моего» я особо интонационно выделила.
— С того, что ты на себя все потратишь, на цацки свои, а мой бесхребетный Пашка слова поперек твоего каблука не скажет! А я жизнь прожила, я лучше знаю, куда эти денежки употребить, так что не спорь.
— Это не ваше дело, куда и как я их потрачу. Мы с мужем уже решили, что купим новую машину.
— Снова извозчиком сына сделать хочешь, и сама, не велика барыня в карете разъезжать! Автобус – вот твой уровень, милочка, большего ты не стоишь. — чеканила свекровь, а у меня от гнева перед глазами от ее слов темнело.
— Мама, прекрати немедленно такое говорить, София моя жена!
— Жена! Попомни мои слова, выкинет она тебя, как щенка, до копейки все забрав. Вижу я ее насквозь, душенку ее алчную.
— Ирина Дмитриевна, уйдите из нашего дома немедленно! — намеренно спокойно сказала я.
— Да пожалуйста! Ноги моей тут больше не будет! Сын меня ни во что не ставит, сноха грубит. Нашел себе ты, Паша, хуже не придумаешь супружницу!
Ирина Дмитриевна, грузно выбираясь из-за стола, все осыпала нас оскорблениями, а выйдя, сгребла все свои пироги, что принесла нам в гостинец, и даже жульен. Сложив все в пакеты, удалилась, гордо задрав подбородок и намеренно громко демонстративно хлопнув входной дверью. Мы с мужем остались одни, переглянулись, и покачали головами.
— Прости за поведение мамы.
— Ничего, она непростой человек, я знаю. — отозвалась я, и подошла к мужу, чтобы его обнять.
Паша заключил меня в объятия в ответ, ласково поцеловал в пробор волос. Я чувствовала, как его дыхание щекочет мне кожу и колеблет волоски.
— Пойдем все-таки в кафе отмечать?
— Пойдем. Ты такая сейчас красивая!
Мы собрались и пошли праздновать продажу автомобиля. Пока ели, мне пришел ответ от продающего автомобиль мужчины, которому я писала утром. Эта модель полностью меня устраивала, я посовещалась с мужем, и, доев салат и захватив с собой пиццу, мы помчались на новую сделку.
Вернулись домой, будучи счастливыми обладателями почти новенькой «Лады». Завалились счастливые на диван, есть пиццу и болтать. О ссоре с Ириной Дмитриевной больше не вспоминали, а мечтали-мечтали.
Зиму проездили на новом авто, а уже весной махнули по Золотому кольцу России. Старые города встречали живописными улочками, древними храмами, интересными музеями. У каждого города был свой голос, запах, своя атмосфера. Теперь мы путешествовали, как всегда и мечтали. Заодно начали откладывать на собственное жилье, на первый взнос. Отпуск миновал очень быстро, но мы наполнились новыми впечатлениями и здорово отдохнули. На следующий год запланировали на машине своим ходом ехать на море.
А пока вернулись к себе, стали снова работать, жили спокойно и счастливо. Ирина Дмитриевна не звонила и не писала, крепко на нас обидевшись. Мы считали себя с Пашей правыми, и тоже на контакт не шли. Если человек не понимает, что в чужую семью лезть не стоит – что с ним поделаешь? Уверенность свекрови, что она все на свете знает лучше, меня всегда в ней раздражала. Но та история с продажей машины стала последней каплей. Я поняла, что больше сглаживать конфликты не имеет смысла – мать мужа сделала все, чтобы разлад между нами стал открытым. К счастью, муж был на моей стороне, как и всегда.
По выходным мы иногда выбирались на машине в огромный лесопарк. Там было, как в самом настоящем лесу – заснеженные ели, лиственницы, березы, свежий воздух, белые-белые сугробы. Там мы бегали на лыжах, разрумянившиеся от мороза, счастливые, беззаботные. Нам обоим нравилось, когда тело звенит от напряжения, а над головами раскинулось синее, высокое по-зимнему небо, и птицы в ветвях бросают в голубизну высоты свои трельки. Потом возвращались усталые домой, на машине. Всегда брали с собой термос с горячим чаем, который делали обязательно сладким и с лимоном и травами. Болтали, смеялись, мечтали, что скоро купим собственную квартиру, все обставим там так, как нам хочется, заведем детей. Малышей оба хотели, но подходили к этому вопросу ответственно. Сперва все подготовить, встать на ноги – а потом уже наполнять детскую веселыми голосами сыновей и дочек. Я была уверена, что Паша будет замечательным отцом. А пока он был лучшим в мире мужем, которого я любила всей душой. Ирина Дмитриевна ошибалась – никогда не был для меня Паша чем-то временным, чем-то просто удобным. Моя любовь к нему только росла и крепла, как и его ко мне. Я не представляла себе семьи с кем-то другим. Мы всеми ямочками и выемками с мужем совпадали, дышали в унисон, мечтали об одном и том же, смотрели в одну сторону, и двигались вперед по жизни шаг в шаг.
