– Мой внук будет жить у вас, и точка, – Лариса Евгеньевна стукнула кулаком по столу
– Егор будет жить у вас! – Лариса Евгеньевна стукнула кулаком по столу, чтобы сразу же отсечь все возражения. – Сейчас как раз каникулы. Дети будут отдыхать вместе, узнают друг друга лучше. А то одна семья, а как чужие друг другу, – с упреком посмотрела на Сергея мать.
Сноху Ирину Лариса Евгеньевна намеренно игнорировала, показывая той место в их семье. Ирина и не думала мириться таким положением, к тому же, она у себя дома.
Она любила Сергея, приняла его не очень здоровые отношения с матерью, но в своей семье создала атмосферу любви и доверия. Чему учила и двух дочерей – Софью и Вику.
Сергей был счастлив, он ещё в университете встретил вторую половинку, которая ценила его таким, какой он есть, и в отличие от матери, не заставляла заслуживать свою любовь.
И вот сейчас ситуация с четырнадцатилетним племянником Егором, сыном младшей сестры Сергея Арины, могла всё испортить. Сергею так не хотелось скандала между матерью и женой, он принял решение единолично.
– Хорошо, мы согласны, – он постучал пальцами по столешнице и исподлобья посмотрел на мать. – Ира возьмёт отпуск и подготовит комнату для Егора. Думаю, через неделю…
– Зачем через неделю?! – перебила его мать. – Я привезу его завтра утром, как раз и поможет Ире освободить комнату от ее джунглей. Выдумали тоже, оранжерея в квартире! Ладно бы овощи выращивала, зелень, а так… – она фыркнула и победно взглянула на сноху.
Ира ощутила себя как в дурном сне.
– Сергей, ты серьезно?
– Поговорим позже, – осадил он ее.
– Нет. Мы поговорим сейчас, – сдерживая бурю негодования, сказала Ира, отодвинула стул от стола так, чтобы видеть одновременно и Сергея, и свекровь.
– Ира, как ты разговариваешь с мужем?! Сергей, я смотрю, ты совсем распустил жену.
– Мам, не надо.
– Чего не надо?! Ты бросишь родного племянника на произвол судьбы, потому что твоей жене жалко лишнюю тарелку супа и трудно закинуть дополнительный комплект белья в стирку?
– Лариса Евгеньевна, может быть, вы позволите своему сыну говорить в собственном доме?
В глазах свекрови вспыхнул гнев.
– Сынок, ты позволишь затыкать мать в своем доме?
– Мама, прекрати, – мрачно попросил Сергей и перевел взгляд на жену. – Ир, ситуация сложная. Мы обязаны помочь.
– Какая ситуация?
– Егора исключают из школы.
– И? Причем тут переезд? Наш дом?
– При том, – вмешалась свекровь, – мальчику нужен пример мужчины в семье! У него сейчас сложный возраст, и кто, как не родной дядя, должен подумать о его благополучии?
– Подождите, Лариса Евгеньевна, это тот самый дядя, которого вы отхлестали полотенцем за то, что он посмел сказать семилетнего Егора, за то, что он мучил животных.
Или тот, который поехал вместо его матери на собрание в школу в третьем классе, когда Егора поймали на воровстве у одноклассников и сделал племяннику внушение? А вы звонили вечером в истерике: Егорушка из-за таких жёстких воспитательных мер объявил на полдня голодовку, нужно было быть мягче с ребенком. У Егора есть мама и отчим.
Ирина с трудом сдерживала себя, чтобы не повысить голос, перечисляя «подвиги» племянника.
Егор был единственным сыном младшей сестры Сергея. В отличие от строгости, если не сказать жестокости, в которой мать воспитывала Сергея, Арину она боготворила. Ей позволялось всё. Львиная доля детского бюджета тратилась на нужды и прихоти дочери. Арина росла наглой, ленивой, беспринципной.
Когда в шестнадцать она огорошила Ларису Евгеньевну незапланированной беременностью неизвестно от кого, мать забила на общение с сыном и растворилась в дочери.
Родившегося внука, она называла любимым сыночком.
К счастью, Сергей ушел из дома раньше, сначала отселившись в университетскую общагу, где и познакомился с Ирой. Потом с десяток лет они вместе с детьми мотались по съемным квартирам. Позже у обоих карьера пошла в гору, и они смогли осуществить свою мечту – купили большую комфортабельную квартиру, одну из комнат которой Ира превратила в настоящий тропический рай.
Поначалу Ларису Евгеньевну было не видно и не слышно.
Внука она обожала, сноху презирала, но по мере взросления внука вызванивала Сергея, чтобы перепоручать ему не слишком приятные миссии. При этом вмешиваться в воспитание Егора дяде было запрещено.
Ира несколько раз говорила об этом с Сергеем, тот согласно кивал. Подтверждал, что своей японской методикой воспитания, когда до пяти лет ребенку можно всё, мать и сестра настолько избаловали племянника, он стал неуправляем. Женщины и не собирались ничего менять, заливисто хохоча над хамством и невоспитанными выходками общего ребенка.
Ребенок рос.
Откровенные посылы и поднятие руки на взрослых потеряло прежнее очарование. Арина, не желая что-либо предпринимать, однажды просто выскочила замуж и уехала подальше, сын не вписался в ее новую жизнь.
Сначала она обещала забрать его и маму, но год спустя призналась Ларисе Евгеньевне, что у нее новая жизнь и такой прицеп не нужен им с мужем — он против.
Лариса Евгеньевна в тот вечер впервые позвонила сыну «без повода», поплакалась, что теперь они с Егором остались одни во всем мире, и раскрутила Сергея на путевку для брошенного племянника в спортивный лагерь, откуда Егора пришлось забрать досрочно из-за ужасного поведения.
Егор не знал слова «нет». Он был копией своей матери, только усиленной в сто раз. Он не испытывал чувства стыда, привязанности, благодарности. Все его действия были направлены на то, чтобы развести окружающих на сильные эмоции. И вовсе не на положительные.
Головы коллекционных кукол Софьи были разбиты молотком, пока он гостил у них. Егор нашёл дневник старшей сестры, прочитал его и отправил в школьный чат некоторые его отрывки. Ирина поговорила об этом с племянником, она готова была его прибить. Тот разыграл раскаяние, но тем же вечером начал дразнить Софью, говоря, что её мама — наивная дура, верит всему, что ей скажешь. Дочь обо всем рассказала маме. Ира ввела в курс дела мужа. Было решено отвести Егора к психологу. Но тут приехала бабушка и с криком «мой внук не псих, я не позволю зомбировать ребенка» забрала Егора.
Ирина все равно сходила на консультацию и получила ответ, что в подобном случае только долгая, последовательная терапия с дисциплиной и благоприятной средой для перевоспитания, может дать положительный результат. Ей даже посоветовали частный центр, который работал с трудными подростками, но после одного разговора с Ларисой Евгеньевной Сергей сдержанно сказал жене:
– Оставь. Мама в курсе, сама со всем разберётся.
Учитывая, сколько раз за четыре года свекровь вызывала сына по поводу проблем, связанных с племянником, не разобралась. Зато внезапно нашла отличное решение своей проблемы.
– Ира, ты разве не знаешь пословицу – “кто прошлое помянет, тому глаз вон”? – ухмыльнулась свекровь. – К тому же раньше Егорушка был маленьким, несмышленым ребенком. Слишком жесткое обращение могло повредить его психику.
– А что изменилось сейчас? – спросила Ирина.
– Он становится мужчиной. И теперь Сергей может говорить с ним на равных.
Ира шумно выдохнула. Ей очень не нравилась спешка, с которой свекровь хотела спихнуть с себя ответственность и повесить ее на сына.
– За что конкретно Егора исключают из школы? – обратилась Ира к мужу.
– За неуспеваемость! – взвизгнула Лариса Евгеньевна, перетягивая внимание на себя. – Эти идиоты делают все, чтобы дети были одной серой массой. Яркие, неординарные личности для них как красная тряпка.
– Я отойду на минутку, – Ира встала, вышла из кухни, взяла телефон и набрала подругу, старшая дочь которой училась в той же школе, что и Егор.
– Валь, привет! Прости, что отвлекаю, но ты случайно не в курсе, не было ли у вас в школе каких-то происшествий?
По спине Иры пробежал колючий холодок, кровь с силой запульсировала в висках. Происшествие было: Егор был его главным действующим лицом. На ватных ногах Ира вернулась в кухню.
Лариса Евгеньевна с надменной улыбочкой допивала чай.
– Сергей, ты знаешь, настоящую причину исключения Егора?
– Я же сказала… – опять попыталась влезть свекровь.
– Сергей! – рыкнула Ира.
Взгляд мужа был потерян и мрачен.
– Да, – кратко подтвердил он.
– То есть ты, зная, на что он способен, тащишь его в наш дом? В дом, где у нас две дочки десяти и двенадцати лет?
– Что за бред ты несёшь? – взвилась свекровь. – Там девчонка – оторви да выбрось, а родители денег захотели срубить. Подставили бедных мальчишек! А ты и рада на Егорушку всех собак спустить! Как только могла подумать, что он может обидеть сестер?! Совсем с ума сошла?!
– Мама, тебе пора.
Сергей встал, подхватил Ларису Евгеньевну под руку и потянул на выход.
– Серёженька, но все же в силе? – свекровь скорчила страдальческое лицо. – Ты же позаботишься о нашей кровинушке? Один же парень — продолжатель рода! Пожалуйста, не дай его погубить! – перешла на горестные всхлипы она.
– Да, мама. Все будет хорошо. Я обо всем позабочусь.
Ира не верила своим ушам.
Муж вышел из кухни и вернулся пару минут спустя.
– Ира, прости, я не посоветовался с тобой, но ситуация была критическая. Маме нельзя так волноваться. Она не выдержит.
– Серёж, чего она не выдержит?
– Если Егор и дальше будет катиться по наклонной.
– Ясно. И в чём ты видишь решение проблемы?
– Ему нужен контроль.
– Согласна. Кто этот контроль ему обеспечит?
– Ир, у него нет никого кроме нас.
– То есть контролировать его будешь ты?
– Мы. Ты и я.
– Сергей, ау?! В каком параллельном мире ты живёшь? Я не смогла его контролировать, когда ему было десять, с чего ты взял, что смогу сделать это, когда ему четырнадцать?
– Он стал старше.
– И?!
– Понятливее.
Ира истерично хохотнула.
– Ир, он все понимает. С ним можно найти общий язык. Он не отморозок. Я говорил с ним. Он раскаивается. Тебе ли не знать, как может повлиять дурная компания на подростка.
– Серёж, мать тебя загипнотизировала? Ты себя слышишь? С Егором должны работать профессионалы. Помнишь тот центр? У меня остался телефон. Я специально найду. Съезди туда. Послушай, что скажут люди, которые работают с такими детьми.
– Я так и сделаю, но он останется здесь. С нами.
– Я против.
– Мама была права.
– В чем?
– Ты не простишь ей то, что она долгое время меня игнорировала.
– Сергей. Она и сейчас это делает.
– Неправда.
– Она звонит только тогда, когда нужно сделать грязную работу, о которую не хочет мараться.
– Она пожилая женщина. К кому ей обращаться, если не ко мне?
– Серёж, я не буду рисковать дочками. Они мне дороже твоей матери, и твоего племянника. Мне хватило прошлого раза и ситуации, за которую его исключили из школы.
– Ира, не преувеличивай!
– Ты не слышал, за что его выгоняют из школы?!
– Там все неоднозначно.
– Правда?! Я люблю тебя, Сережа, и готова быть с собой в горе, но не в том, которое ты сотворишь собственноручно создать.
– Ира, ты всегда была сострадательной, куда все делось? – с упреком спросил Иру муж.
– Никуда. Но я реалистка, всегда ею была. И тебя это устраивало.
– Ир, ты нагнетаешь.
– Нет. И повторю, я не готова к экспериментам над своими детьми.
– Все будет под контролем.
– Отлично. Ради благого дела мы пожертвуем отпуском в этом году, верно? Я отвезу девочек на лето к своим родителям. Ты проведешь его со своим племянником. Я буду рада ошибиться. И если все пройдет гладко, я лично извинюсь и перед твоей матерью, и перед Егором. Настоятельно советую: поставь в квартире камеры.
– Ира!
– Не для того, чтобы следить за Егором. Для того чтобы у тебя было алиби, если он решит, что ты лох и тебя можно оболгать.
Ира не стала дожидаться ответа мужа, она вышла из кухни, зашла в комнаты девочек и сообщила о скором отъезде. Ире было горько и обидно из-за решения мужа. Но судьба решила подкинуть им испытание и его нужно пройти.
Сергей тоже обиделся на жену. Перед отъездом простился только с дочерями, проигнорировав жену.
– Ирочка, может, вернёшься? – через пару недель отпуска спросила мама. – Серёжку жалко. Его ж этот Егорка до инфаркта доведет. Ради фана. Так же сейчас говорят?
– Это его выбор. Я предлагала альтернативу, где мы справлялись бы вместе. Он выбрал маму.
– Пойми и ты его.
– Я понимаю, но мои дети для меня дороже.
Прошла третья неделя. Четвертая. Пятая.
Ира безумно соскучилась по мужу. С ней на связь он так и не выходил. Дочкам отправлял короткие сообщения утром и вечером.
— Значит, не так я ему и нужна… – тяжело вздохнула Ира после того, как одна ушла гулять в парк и прорыдала чуть ли не час там. – Ну ничего. Зато Сережа закроет свою детскую травму. Получит любовь матери, – Ира вытерла слезы и побрела в густых сумерках домой.
Внезапно позади послышались глухие быстрые шаги.
Ира, не оборачиваясь, ускорила шаг. Только этого не хватало!
Шаги приближались. Черт! Ира перешла на бег и уже приготовилась истошно кричать, как услышала.
– Ирка! Куда ты так чешешь?!
Это галлюцинации?
Ира затормозила и обернулась на запыхавшийся голос мужа.
– Сережа? – она прищурилась, пытаясь его разглядеть.
– Нет, не я, – фыркнул муж и, подойдя вплотную, обнял Иру и поцеловал в губы.
– Ты что тут делаешь? – Ира ошалело смотрела на Сергея, не веря собственным глазам.
– Приехал за тобой и девочками. Соскучился! Пора домой. – Он опять поцеловал Иру.
– А что с Егором?
Сергей запрокинул голову и шумно выдохнул.
– Ты была права. Простишь меня?
– За что?
– За то, что придумал себе то, чего не было на самом деле.
– Что случилось?
– То, о чем ты и говорила. Меня хватило на полторы недели. Мама и Егор собственноручно сбили с меня розовые очки.
– Больно? – Ира провела рукой по груди мужа.
– Терпимо. Ещё неделю я потратил на то, чтобы отправить Егора в центр. Спасибо, что оставила контакты. Недешёвое, я тебе скажу, удовольствие, но платит мама.
– Пфф, отпуск все равно закончился, – обняла мужа Ира. – Но погоди, это две с половиной недели. А что ты делал ещё три? – произвела нехитрый подсчет Ира. – Почему не позвонил сразу?
Сергей молчал.
– Что? – насторожилась она.
– Этот гад отравил все твои цветы.
Сердце Иры сжалось, но всего на пару секунд.
– Ты не знал, как мне об этом сказать, поэтому тянул?
– Нет. Мне нужно было время, чтобы восстановить все до последнего цветка. Сегодня утром его привезли.
– Господи, Серёж, это же уйма денег и сил!
– Небольшая плата за твое прощение, – улыбнулся он и обнял свою самую любимую женщину на свете.
