Вернувшись домой на 3 часа раньше, Галина услышала разговор мужа с матерью, после которого решила проучить свекровь
Запах жареных котлет с луком окутал собой всю квартиру. И проник даже в спальню. Людмила не выносила. когда в спальне пахло едой. С недавних пор Зинаида Павловна переехала к ним с мужем. Свекровь хоть и не была монстром из анекдотов про невестку и свекровь, но обладала удивительным талантом действовать Людмиле на нервы. И жить с этим раздражителем под одной крышей Людмиле совсем не улыбалось.
— Люда, ну что ты как ребенок? — сказал ей Кирилл, когда сообщил эту прекрасную новость. — Мама поживет у нас немного, пока ремонт не закончит.
— Знаю, Кирюш, знаю. И я все понимаю. Но.. — Людмила запнулась. — Поискали бы, может, другой вариант. Квартиру бы сняли.
— Люда, ты представляешь, сколько это стоит? У нас просто нет таких денег! Да и мама не согласится, я же ее знаю. Она у нас гордая, не хочет быть обузой».
Кирилл подошел к окну.
— Машина уже у подъезда, — проговорил он, не поворачиваясь, — Пойду встречать.
Людмила вздохнула. Делать нечего, надо встречать гостью. Зинаида Павловна вошла в квартиру, гордо неся свои немногочисленные пожитки.
— Ну вот, принимайте, голубчики, — громко произнесла она, оглядывая прихожую, — Ох, и квартирка у вас маленькая.
Людмила промолчала.
— Люда тебе комнату подготовила, — сказал Кирилл.
Первые дни совместного проживания напоминали Людмиле минное поле. Стоило сделать неверный шаг — и все, взрыв обеспечен.
— Людочка, а что это ты за дрянь Кирюше на ужин приготовила? — как-то раз осведомилась Зинаида Павловна, с подозрением разглядывая салат.
— Это греческий салат, — ответила Людмила, стараясь держать себя в руках.
— Греческий? – Зинаида Павловна недоверчиво прищурилась. – А где же в нем колбаса? Греки что, колбасу не едят? И зачем столько травы накрошила?
Кирилл жевал безвкусный, по мнению Зинаиды Павловны, салат. Он уже привык к ежедневным кулинарным баталиям и предпочитал не вмешиваться.
Дни тянулись за днями, и Людмила с горечью понимала, что «немного» затягивается. Ремонт в квартире свекрови шёл медленно, а разговоры о переезде Зинаида Павловна настойчиво игнорировала.
Терпение Людмилы таяло с каждым днем. К гастрономическим причудам свекрови добавились и другие «прелести» совместного проживания. Зинаида Павловна руководила уборкой, стиркой. Да еще и мебель начала переставлять. Людмилины робкие попытки отстоять своё право на личное пространство разбивались.
— Людочка, ну что ты как маленькая, — ворковала Зинаида Павловна, перекладывая в очередной раз чашки в шкафу. — Я же хочу как лучше. Вот у нас с покойным мужем…
И начинался долгий рассказ о том, как было устроено всё в их с мужем идиальной жизни. Людмиле в таком разговоре отводилась роль незадачливой ученицы, вечно делающей что-то не так.
Кирилл, уставший от вечных женских разборок, старался как можно реже появляться дома. Пропадал на работе до позднего вечера, а на выходные уезжал на рыбалку с друзьями.
Людмила начала готовить ужин, Зинаида Павловна уселась напротив неё и, наблюдая за каждым её движением, снова начала давать непрошеные советы:
— Ну что ты лук так мелко режешь! Полукольцами вообще лучше, чтобы вкус был.
И тут Людмиле надоело.
— Слушайте, не нравится, тогда сами готовьте! — она раздосадовано бросила приборы и вышла в коридор. Там нацепила куртку и решила прогуляться.
Громко хлопнув дверью, Людмила сбежала по лестнице. Свежий воздух немного остудил её, но не развеял гнев. «Не могу больше! Просто не могу!» – думала она, нервно шагая по улице. – Это мой дом, в конце концов! Почему я должна это терпеть?!
Людмила купила мороженое и долго бродила по парку, стараясь не думать о том, что её ждёт дома. Вернулась она уже поздно вечером. Кирилл сидел перед телевизором. Хмурый
— Где ты была? – спросил он, не отрываясь от экрана.
— Гуляла, – буркнула Людмила.
— Опять поругались? – Кирилл вздохнул. – Люда, ну сколько можно? Потерпи немного, мама не специально, она просто привыкла командовать.
— А я что, должна терпеть и молчать? – возмутилась Людмила. – Это мой дом тоже! Почему я должна жить по её правилам?!
— Люда, не начинай… – Кирилл устало потер лоб. – Давай не будем об этом.
— Нет, давай будем! – Людмила завелась ещё больше. – Почему ты всегда принимаешь её сторону?!!
— Да потому что не хочу ругаться с матерью! – вдруг рявкнул Кирилл. – Неужели ты не можешь ради меня потерпеть?
— А я твоя жена! О моем комфорте ты вообще не думаешь?
Тут в комнату вошла Зинаида Павловна.
— Что вы тут кричите, как на базаре? – строго спросила она. – Кирюша, ужин-то хоть поешь? Я тебе на столе оставила.
Кирилл молча встал и пошёл на кухню. Зинаида Павловна бросила на Людмилу неодобрительный взгляд и последовала за ним.
Людмила, не говоря ни слова, прошла в спальню.
На следующий день с работы ее отпустили на три часа пораньше. Но домой возвращаться совсем не хотелось. Людмила уже начала было подумывать, может ей переехать? А то совсем уже от свекрови житья нет.
— Жена у тебя совсем от рук отбилась! – голос Зинаиды Павловны звучал взволнованно. – Ты же мужчина, Кирюша, глава семьи!
— Мам, ну что ты такое говоришь? – голос Кирилла звучал устало. – Люда хорошая жена, просто…
— Хорошая? – перебила его Зинаида Павловна. – Да она тебя совсем не уважает! Вчера вот накричала, дверью хлопнула… А как она со мной разговаривает! Ты бы слышал!
— — Мам, ну Люда просто устала, — попытался возразить Кирилл. — У нее на работе завал, да и ты…
— Что — я? — голос Зинаиды Павловны стал пронзительным. — Я ей слово поперёк сказать не могу! Я же только добра ей хочу! Кирюша, — продолжала Зинаида Павловна, — ты должен с ней серьёзно поговорить!
Женщине нужно показывать, кто в доме хозяин! Вот Танечка, — многозначительно произнесла Зинаида Павловна, упоминая бывшую девушку Кирилла, — всегда мне говорила, что очень меня уважает.
— Мам, — попытался возразить Кирилл, — мы же не будем сейчас про Таню?
— Хорошая такая девочка. Не то, что некоторые…
Людмила, слушая этот разговор из коридора, почувствовала, как внутри у неё закипает ярость. «Хорошая девочка, Танечка, — фыркнула она про себя, — уважает она её… Да я тут уже не человек, а прислуга какая-то!»
Она схватила телефон и, не раздумывая, позвонила своей подруге Кате. Они не виделись уже несколько недель, но сейчас Людмила чувствовала, что ей просто необходимо выговориться.
— Катя, привет. Ты занята?
— Привет, Люд! Ну, как сказать… А что такое?
— Слушай, а можно я к тебе на пару дней перееду?
— Ого, что-то серьёзное? Конечно, приезжай. Можешь прям сейчас.
— Спасибо, Кать.
— Не переживай, давай приезжай. Всё обсудим.
Людмила быстро собрала сумку, кинула туда самое необходимое. Больше она не могла находиться под одной крышей с Кириллом и его матерью. Когда Людмила уже была у двери, вернувшийся с кухни Кирилл заметил её:
— Люд, а ты что не на работе? — и тут муж посмотрел на сумку. — Ты куда собралась?
— К Катьке. Поживу у нее.
— Люда, подожди. Это из-за мамы?
— А из-за кого же ещё? — Людмила резко обернулась. — Ты не хочешь это признать, но жить с ней стало невыносимо. Я больше так не могу.
— Люд, ну что ты…
— Ничего, — Людмила надела куртку и взяла сумку и вышла из квартиры.
У Кати Людмила наконец-то смогла расслабиться. Подруга, как и обещала, встретила её с открытыми объятиями.
— Я бы на твоём месте тоже не выдержала, — сказала Катя, когда Людмила рассказала ей про Зинаиду Павловну. — Это же просто кошмар!
Да у меня бы давно нервы сдали!
Людмила улыбнулась впервые за долгие дни. С Катей было легче. Хотя бы кто-то понимал её.
— Что будешь дальше делать? – спросила Катя, наливая чай.
— Пока не знаю, — ответила Людмила. — Пусть там без меня живут, посмотрим. Как им без меня будет.
Катя кивнула.
И тут как-то вечером ей позвонил Кирилл.
— Люд, мама просит, чтобы ты вернулась.
— Она? Просит? – не поверила Людмила.
— Да, — Кирилл вздохнул. — Поняла, что перегнула палку.
Людмила замолчала, обдумывая услышанное.
— Мама очень переживает. В общем, ей плохо.
Сердце Людмилы екнуло. Несмотря на всё, Зинаида Павловна оставалась для нее близким человеком.
— Что с ней? — встревожилась она.
— Давление скачет, — вздохнул Кирилл.
Людмила закрыла глаза.
— Ладно, я приеду, — обреченно сказала она.
Вернувшись домой, Людмила застала Зинаиду Павловну сидящей на диване. Старушка выглядела поникшей. Увидев Людмилу, она подняла глаза.
— Людочка, — голос Зинаиды Павловны дрожал, — прости меня, старую дуру. Неправа я была. Не хотела я вас с Кирюшей рассорить.
Людмила молча присела рядом.
— Я просто привыкла, — продолжала Зинаида Павловна, — что всё по-моему должно быть. Вот и лезла не в своё дело. Прости, если сможешь.
— Ладно, — вздохнула Людмила. — Всё уже хорошо.
Жизнь, конечно, не стала идеальной. Зинаида Павловна по-прежнему нет-нет да и вставляла свои замечания. Но теперь и она, и Людмила старались быть терпимее друг к другу.
